ЕВРАЗИЙСКАЯ СУПЕРЭТНИЧЕСКАЯ СИСТЕМА — Л.Н. ГУМИЛЁВ

 Опубликовано admin Март 28th, 2012.

ЕВРАЗИЙСКАЯ СУПЕРЭТНИЧЕСКАЯ СИСТЕМА — Л. Н. ГУМИЛЕВ

 Ученик евразийца П.Н. Савицкого Лев Николаевич Гумилев (1912-1992) был ученым историком, географом, мыслителем. Он родился в Царском Селе в семье известных поэтов Н.С. Гумилева и А.А. Ахматовой. В 1921 г. отец был расстрелян, а в 1935 г. сын, по постановлению студенческой комсомольской ячейки, – исключен со второго курса исторического факультета Ленинградского университета как “антисоветский человек”. С 1938 по 1943 гг. находился в заключении. Со ссыльного поселения на Нижней Тунгуске ушел добровольцем в Красную Армию. Участвовал в боях на территории Польши и Германии. Дошел до Берлина. После войны экстерном сдал экзамены в ЛГУ и получил диплом историка. В 1948 г. блестяще защитил кандидатскую диссертацию. В 1949 г. — новый арест и семь лет лагерей. В 1961 г. стал доктором исторических наук, а в 1974 — географических наук. В 1979 г. увидела свет в виде ксерокопий его основная работа “Этногенез и биосфера Земли”.

Учение Гумилева посвящено проблеме возникновения этносов на Земле и их взаимоотношениям с Землей, с природой. Так называемая теллургическая природа этносов, их не социальная и не только биологическая сущность была ясна еще древним цивилизациям: египтянам, иранцам, майя и инкам, ассирийцам и кочевникам Средней Азии. В отличие от прежних воззрений Гумилев, исходя биогенетических исследований природы этносов и природы этногенеза обосновывает естественнонаучный механизм возникновения и функционирования этносов – народов Земли.

В своих трудах он собственно геополитические темы не разрабатывал, но его теория этногенеза и этнических циклов явно продолжает линию “географического детерминизма”, которая составляет сущность геополитики у Ратцеля, Челлена, Хаусхофера и др. Важнейшей заслугой Гумилева является то, что он раскрыл, научно обосновал и статистически исследовал естественноисторические  механизмы пространственной геополитической динамики этносов, четко определил критические моменты их социально-политической, военной, духовно-идеологической силы и слабости, т.е. фактически показал предпосылки и причины возникновения угроз жизнедеятельности народов, наций, государств, союзов государств, империй.

Благодаря Гумилеву совершился переход от общего знания о философии истории, науки крайне субъективной, от работ натурфилософов, от книг Дж. Вико, И. Гердера, Н. Грановского, Н. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби к построению синтеза новой историко-этнологической дисциплины, являющейся, по убеждению ее автора, естественнонаучной.

Историю развития мира Гумилев написал, опираясь на то, что народы Вселенной, ее этносы имеют право на автономное освещение своего жизнестроительного цикла именно в параметрах естественной истории: географии, изменений очертаний суши, вулканообразования, экологии и жизни в рамках непременных условностей социального существования, без которых не обойтись ни одному человеку.

Содержанием этнологии Гумилева – концепцией Всемирной истории – является этногенез, то есть история начала, возникновения и исчезновения этносов с поверхности Земного шара и причинно-следственные связи прохождения, шествия этносов по Земле.

Без энергетического толчка биосферы, без связи с ландшафтом, культурой, не говоря уже о мыслительной деятельности людей, этногенез немыслим, как немыслим и рациональный ответ на то, почему этногенез является вечно историческим, всегда неожиданным, колебательно-цикличным, и эта логика движения и развития народов сопровождает всю историю человечества.

Следовательно, мы имеем дело с теорией, которая сама по себе и наука, находящаяся в параллели к социальной истории, и специальное объяснение природы  существования человечества, которое является не абстракцией, а чем-то постоянно конкретным, мозаичным, противоречивым, конфликтным и агонизирующим в какой-то момент “на последнем дыхании”, как это случилось с десятками ушедших с лица Земли народов.

Особенно важны исследования Гумилева в отношении древних периодов этнической карты Евразии: Степи, кочевых народов и их цивилизаций. Из его трудов складывается совершенно новое видение политической истории, в которой евразийский Восток выступает не просто как варварские земли на периферии  цивилизации (абстрактно приравненной к западной цивилизации), а как самостоятельный и динамичный центр этногенеза, культуры, политической истории, государственного и научно-технического развития. Запад и его история релятивизируются, евразийская культура и евразийские этносы обнаруживают характер многомерного и совершенно не изученного мира со своими ценностями, религиозными проблемами, историческими закономерностями и т.д.

 Миграции народов Евразии в IX—XI вв. н.э.

Формирование Русского суперэтноса.

Гумилев развил и довел до логического предела общеевразийскую идею о том, что этнически великороссы, русские не просто ветвь восточных славян. Это особый этнос, сложившийся на основе тюркско-славянского слияния. Отсюда косвенно вытекает обоснованность русского контроля над теми евразийскими землями, которые населены тюркскими этносами. Великорусская цивилизации сложилась на основе тюркско-славянского этногенеза, который реализовался в географическом плане как исторический альянс Леса и Степи. Именно геополитическое сочетание Леса и Степи составляет историческую сущность России, предопределяя характер ее культуры, идеологии, политической судьбы, цивилизации.

Вслед за Шпенглером и Тойнби Гумилев выделяет циклы цивилизаций и культур, а также соответствующих этносов. Его точка зрения состоит в том, что этнокультурные образования — нации, государства, религиозные общины – во всем подобны живым организмам. Они проходят периоды рождения, юности, зрелости и старения, а потом исчезают или превращаются в так называемые реликты.

В высшей степени интересны теории Гумилева относительно причин этногенеза, т.е. рождения народа или государства. Для описания этого процесса он вводит термин “пассионарности ”, или “пассионарного толчка”. Это необъяснимый синхронный всплеск биологической и духовной энергии, который внезапно приводит в движение вялотекущее историческое существование “старых” народов и культур, захватывая различные сложившиеся этнические и религиозные группы в динамическом порыве пространственной, духовной и технической экспансии, что приводит к завоеваниям и сплавлению разнородных остаточных этносов в новые активные и жизнеспособные формы. Высокая и полноценная пассионарность, а также динамический процесс этногенеза ведут в благоприятном случае к возникновению особого суперэтноса, который соответствует не столько обычной национально-государственной форме политической организации, сколько  империи.

Пассионарность постепенно убывает. На смену “пассеизму” (для Гумилева это позитивная категория, которую он приравнивает к героизму, этическому стремлению к бескорыстному созиданию во имя верности национальной традиции) приходит “актуализм”, т.е. озабоченность лишь настоящим  моментом в отрыве от традиций и без оглядки на судьбу будущих поколений. В этой фазе происходит “пассионарный надлом”, и этногенез входит в отрицательную стадию – консервации и начала распада.  Далее следует футуристическая фаза, в которой доминирует тип бессильных мечтателей, фантазеров, религиозных деятелей, которые, утрачивая веру в окружающее бытие, стремятся уйти в потустороннее. Гумилев считает это признаком окончительного упадка. Этнос деградирует, суперэтносы распадаются на составляющие, а империи рушатся.

Такая ситуация продолжается вплоть до нового “пассионарного толчка”. Тогда появляется новый свежий этнос,  провоцирующий новый этногенез, в котором переплавляются остатки старых конструкций. Причем некоторые этносы сохраняются в реликтовом состоянии, а  другие исчезают в динамике нового этногенетического процесса.

В плане данных теоретических рассуждений особенно важно утверждение Гумилева относительно того, что великороссы являются относительно свежим и молодым этносом, сплотившим вокруг себя суперэтнос России–Евразии или евразийской империи.

Из евразийства Гумилева вытекают следующие геополитические выводы:

1).Евразия представляет собой полноценное месторазвитие, плодородную и богатейшую почву этногенеза и культурогенеза. Следовательно, надо научиться рассматривать мировую историю не в однополярной оптике – “Запад и все остальные” (как это свойственно атлантистской историографии), а в многополярной. Причем северная и восточная Евразия представляют собой особый интерес, так как являются альтернативным Западу источником важнейших планетарных цивилизационных процессов. В своих трудах Гумилев дает развернутую картину тезиса Макиндера о “географической оси истории” и наделяет эту ось конкретным историческим и этническим содержанием.

2). Геополитический синтез Леса и Степи, лежащий в основе великорусской государственности, является ключевой реальностью для культурно-стратегического контроля над Азией и Восточной Европой. Такой контроль способствовал бы гармоничному балансу Востока и Запада, тогда как культурная ограниченность западной цивилизации (Лес) при ее стремлении к доминированию, сопровождающаяся полнейшим непониманием культуры Востока (Степи), ведет лишь к конфликтам и потрясениям.

3). Западная цивилизация находится в последней нисходящей стадии этногенеза, являясь конгломератом старых этносов. Следовательно, центр тяжести обязательно переместится к более молодым народам.

4). Возможно, в скором будущем произойдет какой-то непредсказуемый и непредвиденный “пассионарный толчок”, который резко изменит политическую и культурную карту планеты, так как доминирование реликтовых этносов долго продолжаться не может[1].

Основные положения теории этногенеза Гумилева составляют естественно-научную методологию для реконструкции геополитической истории России.

В понимании динамики функционирования народов Земли понятия “этнос” и “этногенез” являются базовыми. В самом общем виде феномен этноса  – это поведение особей, его составляющих. Иными словами, этнос не в телах людей, а в их поступках и взаимоотношениях. Следовательно, нет человека вне этноса, кроме новорожденного ребенка. Каждый человек ведет себя по-особому, и именно характер его поведения определяет этническую принадлежность. Этнос  – это естественно сложившийся на основе  оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как энергетическая система, противопоставляющая себя всем другим подобным коллективам, исходя из ощущения комплиментарности[2].

Структура этноса всегда более или менее сложна, но именно сложность обеспечивает этносу устойчивость, благодаря чему он имеет возможность  пережить века смятений, смут и мирного увядания. Принцип этнической структуры можно назвать иерархической соподчиненностью субэтнических групп, понимая под последним таксономические[3] единицы, находящиеся внутри этноса как зримого целого и не нарушающие его единства.

Общая иерархия выглядит следующим образом:

 

Антропосфера	Биомасса всех человеческих организмов
Этносфера	Мозаичная  антропосфера,  т.е. сочетание системных этно-ландшафтных целостностей, всегда динамических
Суперэтнос	Группа этносов, возникающих   одновременно в одном регионе, проявляет  себя в истории как мозаичная   целостность
Этнос	Устойчивый, естественно  сложившийся коллектив людей,  противопоставляющих  себя всем   прочим аналогичным коллективам,  отличается своеобразным стереотипом поведения, который закономерно меняется в историческом времени
Субэтнос	Элемент структуры этноса, взаимодействующий с прочими.  При упрощении этносистемы в финальной фазе число субэтносов сокращается до одного, который и становится реликтом

 

Таксономические единицы одного порядка:   Консорция Группа людей, объединенных одной исторической судьбой; она либо распадается, либо переходит в конвиксию Конвиксия группа людей, объединенных однохарактерным бытом и   семейными связями. Иногда переходит в субэтнос. Фиксируется  не историей, а этнографией[4]

 

Конкретная структура этносферы в России XIV-XVII вв. может быть представлена в виде следующей схемы[5].

Любой, непосредственно наблюдаемый этнос (та или иная фаза этногенеза, а этногенез – глубинный процесс в биосфере) обнаруживается лишь при его взаимодействии с общественной формой движения материи. Внешние проявления этногенеза, доступные изучению, носят социальный облик, и их непременно необходимо учитывать при характеристике геополитического положения страны или региона.

Гумилёв выделяет три основные формы контактов этносов: симбиоз, ксения и химера. Симбиоз – сочетание этносов, при котором каждый занимает свою экологическую нишу, свой ландшафт, полностью сохраняя своё национальное своеобразие. При симбиозе этносы взаимодействуют друг с другом и взаимно обогащаются. Он повышает жизненные возможности народов, делает могущественными государства, даёт им огромные преимущества перед мононациональными странами. Российская  империя – наиболее яркий пример симбиотического контакта этносов.

Многовековое сосуществование множества народов на территории России стало возможным благодаря положительной комплиментарности русских и этносов Сибири и Великой Степи, их природной совместимости. Русские, продвигаясь на восток, заселяли речные долины, оставляя степные просторы казахам и калмыкам, а лесные массивы – финоугорским этносам. Соответственно, не нарушался уклад жизни и быта аборигенов.

Ксения – сочетание, при котором один этнос – «гость», вкрапление в теле другого. «Гость» живёт изолированно, не нарушая этнической системы «хозяина». Присутствие ксений безвредно для вмещающего этноса. Примером ксении в Российской империи являются колонии поволжских немцев. Но когда «гость» начинает утрачивать свою изолированность, проявлять активность, он чаще всего превращается в химеру.

Беллерофонт на Пегасе, сражающийся с Химерой.

Химеры  существовали уже в семитизированной Древней Греции.

Химера – соединение несоединимого. Она возникает, если два этноса, принадлежащих к суперэтносам с отрицательной взаимной комплиментарностью, живут, пронизывая друг друга. В этих случаях неизбежны глубинный антагонизм, кровь и разрушения, гибель одного или обоих этносов. Процесс распада порой бывает длителен – один, два века. В ХХ веке на территории России зоны химерного контакта широко распространились. Наиболее очевидный пример – евреи, контакт которых с другими этносами всегда и везде (в том числе, разумеется, и в России) шёл по линии химеры.  Дело здесь не в дурных качествах этого народа, а в характере их суперэтноса. Достоинство теории Л.Н.Гумилёва в том, что она объясняет характер контакта евреев с другими этносами не пресловутым антисемитизмом, а исключительно природными закономерностями.

Этногенез — инерционный процесс, где первоначальный заряд энергии (биохимической, описанной еще В.И.Вернадским) расходуется из-за сопротивления среды, что ведет к гомеостазу — равновесию этноса с ландшафтным и человеческим окружением, т.е. превращению его в реликт, когда он находится в пережиточном состоянии, т.е. лишен творческих сил. Именно благодаря высокому накалу пассионарности происходит взаимодействие между общественной и природными формами движения материи. Это сравнимо с некоторыми химическими реакциями, которые идут лишь при высокой температуре и в присутствии катализаторов. Импульсы пассионарности как биохимической энергии живого вещества, преломляясь в психике человека, создают и сохраняют этносы, исчезающие, как только слабеет пассионарное напряжение.

Пассионарностъ — это характерологическая доминанта, необоримое внутреннее стремление (осознанное, а чаще всего неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (часто иллюзорной). Пассионарной особи цель эта представляется иногда даже ценнее собственной жизни, а тем более жизни и счастья соплеменников и современников. Пассионарность отдельного человека может сопрягаться с любыми способностями: высокими, средними, малыми. Она не зависит от внешних воздействий, являясь чертой психической конституции данного человека. Она не имеет отношения к этике, одинаково порождая подвиги и преступления, творчество и разрушения, благо и зло, исключая только равнодушие. Она не делает человека героем, ведущим толпу, ибо большинство пассионариев находятся в составе толпы, определяя ее потентность в ту или иную эпоху развития этноса.

Модусы пассионарности разнообразны: тут и гордость, стимулирующая жажду власти и славы в веках,  и тщеславие, толкающее на демагогию и творчество. Алчность, порождающая скупцов и стяжателей, а также ученых, вместо денег накапливающих знания, и ревность, влекущая за собой жестокость и охрану очага. Алчность, примененная к идее,  создаёт фанатиков и мучеников.  Поскольку речь идет об энергии, то моральные оценки здесь неприемлемы, ибо добрыми или злыми могут быть сознательные решения, а не импульсы.

Можно сказать, что пусковой момент этногенеза – это внезапное появление в популяции некоторого числа пассионариев и субпассионариев. Фаза подъема – быстрое увеличение числа пассионарных особей либо в результате размножения, либо — инкорпорации. Акматическая фаза – это максимум числа пассионариев. Фаза надлома – это резкое уменьшение их числа и вытеснение их субпассионариями. Инерционная фаза – медленное уменьшение числа пассионарных особей. Фаза обскурации – почти полная замена пассионариев субпассионариями, которые в силу особенностей своего склада губят этнос целиком, либо не успевают погубить его до вторжения иноплеменников. Во втором случае остается реликт, состоящий из гармоничных особей и входящий в биоценоз населяемого им региона как верхнее, завершающее звено.

Для пассионариев характерно посвящение себя той или иной цели, преследуемой иной раз на протяжении всей жизни. Это дает возможность охарактеризовать ту или иную эпоху в аспекте пассионарности, построить графическую картину пассионарного напряжения этнической (суперэтнической) системы, показать фазы этногенеза, дать господствующие императивы, выявить признаки персистентного и динамического этносов[6] .

Усредненный цикл жизни суперэтноса по Л.Гумилёву

Для возникновения этногенеза пассионарный импульс обязателен, а разнообразие этносов, наблюдаемое в действительности, определяется географическими, ландшафтными и климатическими условиями, этническим соседством, культурными традициями, а также силой самого толчка, импульса. Вот почему все народы оригинальны и неповторимы, хотя процессы этногенеза по характеру и направлению сходны.

Знание закономерностей этногенеза открывает широкие перспективы для фундаментального описания и обоснования прошлого, настоящего и будущего геополитического развития России, выявления подлинных национальных интересов, реальных внутренних и внешних угроз, причин силы и слабости ее общественно-государственного устройства.

При использовании естественнонаучной методики можно видеть недоступное взгляду современников – истинный характер той или иной эпохи. Он открывается исследователю при взгляде на длинный событийный ряд с известного временного расстояния. Оценивая, например, отрезок русской истории XIII-XV вв., можно сказать, что именно в этой эпохе лежат начальные пласты нашей современной геополитической истории.