Валерий Петров. Русский мандат войны.
— М., 2024. — 187 с.: илл. — (Труды Института Русской геополитики, вып. 18)
Рецензия. Роман Раскольников.
Мiровую историю невозможно представить без феномена войны: из видимых нами пяти тысячелетий существования человеческого общества с большим трудом можно насчитать пять сотен лет, свободных от крупных военных столкновений. При этом количество войн не уменьшается, а увеличивается. Об этом свидетельствуют безстрастные цифры, приводимые автором книги «Cоциология войны» В.Серебрянниковым: за пять тысяч лет мiровой истории произошло около пятнадцати тысяч войн и военных конфликтов, но если в период с конца XIX века до начала первой мiровой войны случалось в среднем два вооружённых конфликта в год, а за двадцать лет от первой до второй мiровых войн уже четыре, то за время с 1945 до 1990 гг. интенсивность конфликтов увеличилась в среднем до 7,5-8, а с 1990 по 1997 год происходило по 33-37 вооружённых столкновений ежегодно.
При этом невероятно вырос масштаб войн. Таких катастроф, как мiровые войны ХХ века, история доселе не знала. Это были первые войны, направленные не только на уничтожение армий, но и на истребление целых народов. За минувший век все вооружённые конфликты, вместе взятые, унесли по разным подсчётам от 140 до 150 миллионов человеческих жизней, что в несколько раз больше, чем за всю предыдущую мiровую историю (см.: В.В.Серебрянников. Социология войны. М., 1997).
Несмотря на столь сильно возросшие масштабы войн, в количественном и в качественном отношении, такая дисциплина, как «философия войны» отнюдь не может «похвастать» какими-либо «достижениями», хоть сколько-то приближающимися к уровню Платона и Аристотеля, блаженного Августина и Фомы Аквинского, в Античности и Средневековье заложивших основы «философии войны». Впрочем, многоразличные «военные дисциплины», как-то: военные история, социология, психология, педагогика и т.д. развиваются довольно успешно, ощущается именно недостаток философского воззрения на природу и логику развития войн…
Впрочем, в «активе» отечественной милитарной философии наличествует такой выдающийся труд, как «О сопротивлению злу силою» проф. И.А.Ильина… Работа полк. В.Л.Петрова «Русский мандат войны», на наш взгляд, представляет собою существенный вклад в военную философию. Автор в значительной мере двигается в идейном «русле», проложенном И.Ильиным, но привносит и свои персональные «акценты». Так, расовый аспект войны у Ильина хоть и затрагивается, но «вторым планом», тогда как у В.Петрова он централен. Можно было бы для «красного (скорее, для белого!) словца», перефразируя известный лозунг о «превращении войны империалистической в гражданскую», сказать, что данный автор, среди прочего, изследует предпосылки и вероятия превращения «империалистической войны в войну расовую»…
Кратко воспроизведём оглавление книги В.П.: Актуальное состояние великороссов; Новороссы – борьба за лидерство; Новый этап борьбы за Новую Россию: Региональный этап войны. 2014 г.; Геостратегический этап войны. 2022 г.; Информационная война; О фашизме, нацизме, коммунизме; Геополитические и антропологические особенности СВО Z&V-спецвойны; Устроение нового мiрового порядка и соперничество глобальных кланов; Глубинная Русь-Россия и глубинное еврейское государство; Спецоперация (СВО Z&V) – ловушка для олигархическо-коммунистической квазизнати; Русь-Россия и «Запад»; Русские – положение и состояние; Реалии и смыслы войны; Военная корпорация на разломе веков; Империя Северный Белый мiр. Контуры и т.д.
Полагаем благополезным привести в дополнение некое свидетельство «с той стороны фронта», у нашому перекладі. Некто Евген Врядник, представитель консорции консервативно-революционных украинских интеллектуалов (т.наз. «Авангардистов»), с первых дней «СВО» сражающийся на «Восточном фронте», в «перерывах между боями» набросал микро-эссе «Праслова», кое может послужить добрым «додатком» к мыслям Ивана Ильина и Валерия Петрова. Примечательно, что подобно Ильину, постулировавшему: «смысл войны в том, что она зовёт каждого возстать и защищать до смерти то, чем он жил доселе, что он любил и чему служил»; и Е.Врядник выводит «сенс» Войны также «из великой Любви». Дамо ж йому слово:
«Предлагаю вдуматься в «Праслова» Гёте – о том, из чего составляется человеческая жизнь:
ΔΑΙΜΩΝ, ΤΥΧΗ, ΕΡΩΣ, ΑΝΑΓΚΗ, ΕΛΠΙΣ.
Джорджо Агамбен в одноименном эссе выводит из них формулу Приключения – Avventure.
ΔΑΙΜΩΝ: Даймоний определяет природу личности и глубинные мотивы поведения человека. Он подсказывает нам путь, это то над-я, на которое мы можем опираться всегда – в противоположность непостоянному мiру.
ΤΥΧΗ: Случай происходит с нами, как событие-вызов, которое мы не ожидаем – но потому, что в мiре всё взаимосвязано и взаимозависимо, случайным нечто является лишь с узкой слишком-человеческой точки зрения «здесь-и-сейчас». Так всю жизнь мы разбираемся с неслучайными случаями. Можем вспомнить и Эрайгнис Хайдеггера, что пронзает мiр молнией.
ΕΡΩΣ: Любовь нас греет и даёт наслаждение – что есть, пожалуй, единственное истинное наслаждение, выше которого лишь истинные триумфы действия; ощущение этого наслаждения тихо подсказывает нам: жизнь – это дар богов. Запах весенних цветов пронизан любовью.
ΑΝΑΓΚΗ: Судьба – нить, на которую нанизаны наши действия, неслучайные случаи, наслаждения и страдание. Кто её определяет? Или она сама определяет нас? В древности верили, что она определена ещё в час рождения. Но судьба является нам как совокупность верстовых столбов неслучайных случаев, путь между которыми пройти нам надо самим – никакой заведомо-определённости каждого движения.
ΕΛΠΙΣ: Надежда – наша путеводная звезда: суровы выводы разных учений типа стоицизма – «оставь надежду», но сколько же она на самом деле может означать! Не только безсмысленное ожидание. Даже простое доверие к каждому повороту жизненного пути, каждому элементу мозаики – это тоже Надежда.
Приключение – жизнь, которая может быть достойна сказания и созерцания со стороны, и путь любого архетипического героя – из легенд, сказок, повествований, мифов – составляется в Avventure через особенности его собственного Даймония, его реакции на Случай, столкновение с Любовью, познание своей Судьбы и Надежды на путеводную звезду.
В конце концов, если вы осмотритесь и взглянете на наших предшественников – боевиков ОУН, и наилучших из наших современных пассионариев, военных добровольцев, вы увидите, что действиями этих людей руководит в первую очередь не фанатичная вера в определённые идеи, не тяга к авантюризму или жажда к свершениям. Фигуры великих деяний обвиты, пронизаны глубокой любовью.
Борьба нуждается в этом глубоком чувстве, ведь иначе всегда на определённом этапе человек сталкивается с такими трудностями, что даже безусловное упрямство или смелость задаёт вопрос: «зачем? за что?».
И ответ, который даётся в сердце любого воина, даже если он этого иногда не осознаёт: «из великой любви».
Нация, как и любой одиночный человек, нуждается в дисциплине и усилии – для возвышения, роста, развития и обретения целостной формы. Война закаливает, и все дисциплинарные решения – это возможность переварить травматический, трудный опыт, приобрести способность его перенесть, одолевать трудности.
Поэтому, любые оздоровительные методы относительно нации, которые осуществляются из глубокой любви к ней – всегда будут неприятными и травматическими. Если бы этой страной руководили правые националисты, любые решения и методы во время войны были бы ещё более болезненными и более тяжёлыми, чем те, что сейчас. Ведь дисциплина – это усилия. Поэтому нытьё и упадочнические мысли – это просто психическая турбулентность у разслабленных людей.
Нации нужна дисциплина. Война её даст.
«Man muss immer lieben, aber die Liebe erfordert Härte! Wenn man dem Wohl des Menschen dienen muss, muss man ihm gelegentlich weh tun, muss seine wahren Absichten aufdecken und sie ihm entgegenhalten! Wir dürfen niemals hassen, wir dürfen niemals gewöhnlich werden!»
«Любить надо всегда, но для любви нужна жёсткость! Если вы служите людям на благо, вы должны время от времени причинять им боль, вы должны раскрыть их истинные намерения и противостоять им! Мы никогда не должны ненавидеть, мы никогда не должны становиться обычными!» — Ганс Мильх, католический традиционалист, священник (интересно, что он сражался в рядах Вермахта во второй мiровой – такие биографические факты из жизни интеллектуалов всегда имеют вес)».
***
«Чем выше Идеалы, за которые борется армия, тем доблестнее ведёт она себя на войне» (ген. П.Н.Краснов). В случае «сво» об «идеалах» говорить не приходится: не воспринимать же за таковые «денацификацию», «демилитаризацию» и прочую агитпроповскую фуйню… Но без «идеалов» не обойтись: исчезнут сегодняшние «поджигатели братских войн», но не исчезнут войны. Высшая религиозная санкция для воинства есть служение Христу и Расе Христовой. «Контуры» сего обрисованы в труде В.Петрова. Обретут ли сии «контуры» надлежащее «заполнение»? Автор не даёт никаких «гарантий», но выражает Ελπισ-Надежду: «возможно, Время и Бог дадут повод для оптимизма!?»…
Роман Раскольников
РУССКАЯ ГЕОПОЛИТИКА 